За долгие годы этот день потерял заложенный в него изначальный смысл, и для многих вытаскивание себя поутру из уютной раковины-квартиры стало обязаловкой.
— Знаешь, а ведь нам с тобой крупно повезло, — нарушил я установившуюся было тишину.
Было очень тихо, город еще спал. Желтые фонари освещали совершенно пустынный проспект. Часа два у меня было: мама раньше семи не встанет. Мелкая, как выяснилось в последние дни, тоже еще та засоня: вечером не уложить, утром не поднять. Поэтому я разложил для вида учебники по математике, несколько исписанных символами листов и, на всякий случай прислушиваясь к квартирной тишине, застрочил скорописью в тетради.
— Да кабы знал, — я недобро прищурился на женщину.
— Выходи. Все по очереди выходите. Стройтесь здесь, чтоб все вас видели.
Небо опять принялось выдыхать влагу, но мне по-прежнему было здесь хорошо.