– Наоборот… – сказал он. – Только страшно было, когда двери открылись. Я, помню, боялся, что там окажется глухая стена…
– Не знаю, Серый, – серьезно сказала Лариса, заглядывая ему в лицо. – А разве что-то изменилось? Нет, правда?
– Да так, – отмахнулся тот, увидев знакомого клиента. – О, Николай Степаныч, давненько вас видно не было! За чем пожаловали?
– Да то и есть. Я ж прям над ними живу, когда окна открыты, то все слыхать: мол, давай еще по одной, батя, кто старое помянет… и бутылки звенят. А наутро Федя идет по соседям рубли на опохмел сшибать. Так и помер, и двух лет не прошло.
– Тарнопольский, наверно? – машинально поправил тот.
– И после этого ты хочешь сказать, что я не схожу с ума?