– А что мешало шарить по квартире в мое отсутствие? И опять же, зачем им оригинал документа?
– Нет, ничего, я ж за тебя держусь, – серьезно ответил он, хотя спина уже начала ныть. Не хотелось прерывать познавательнейший рассказ словоохотливых соседок.
– Лариса дала, – недоуменно ответил Алексей и продемонстрировал свой комплект, ловко убрав его за спину, когда бдительная женщина попыталась перехватить ключи. – Разрешите, я пройду руки вымыть. Не приучен с улицы с немытыми руками…
– Давай, а я тебе капустки положу, – засуетилась та. – Свеженькая, горяченькая, как ты любишь… Лариса?
Безнадежность затягивала, внутри что-то мучительно ныло, не болело, свои боли он прекрасно различал: то позвоночник тянет, то ноги выкручивает, то в ребра стреляет, – а это было не телесным, нет.
– Тот был в деле с риэлтором. Ну, и нашим, и вашим. Это раз. Два: Тарнопольский так ошалел из-за смерти жены, что напрочь обо всем позабыл. Три – Анжела была, к примеру, в отъезде и тоже вовремя не подсуетилась. Ну а пока суд да дело, в квартиру вселился ты. Ты ж быстро переехал?