– Проветрили, стали искать, откуда может так пахнуть. Но тут разве что хомяка под диван запихнуть можно, – кивнул он на убогую обстановку. – И тут Лариса решила ходики завести, они симпатичные такие… Ну и уронила. А там дырка на обоях. Оттуда и несет. Мы обои чуть отодрали – а это не стена, а шкаф. Или просто дверь. Дальше уже не полезли, вас вызвали.
– Придумал тоже, – вздохнула она и плюхнулась обратно на диван. – Серый, я видала людей с расстройствами психики, так вот, нету у тебя ничего фатального. Хотя вру, больше всего это похоже на невроз, ну так немудрено после всех твоих приключений… Ты устал, тебя все бесит, раздражает, ты весь мир ненавидишь и себя – за всё это. Я права?
Опробовав покупку, Алексей два дня непрерывно матерился, привыкая к сенсорному экрану, маловатому для его рук (большой гаджет с собой носить было неудобно, да и стоил он куда дороже). Лариса те же два дня хихикала, а потом торжественно вручила страдальцу стилус, после чего Алексей матерился еще сутки – стилус был тоньше авторучки, и держать его без привычки оказалось чертовски неудобно.
– Так пусть тут полы почаще моют, – невозмутимо ответила та, – и корзины тоже. А еще можно было бы вторую кассу открыть, очередь уже аж до хлебного отдела, и что мне, на весу все это держать?
– Нет. Я… Ларис, это чужие люди. То есть тебе они не чужие, родные, а для меня… – Алексей осекся, не найдя слов. – Не надо, пожалуйста. Нет, если тебе это важно, я приеду познакомиться, но…