– Вряд ли, я же не помогаю товар расставлять, – сказал он. – Разве что какую-то мелочь мог на полке поправить, если мимо шел и заметил непорядок. Ту же бутылку развернул этикеткой вперед или банку, поди упомни!
– Захотелось, – ответила она и повернулась к нему лицом. Девушка была вроде бы не накрашена, но, учитывая то, что перед зеркалом она провела часа полтора, фарфоровым цветом лица и нежно-розовыми губами самого соблазнительного вида она была обязана не только природе.
Открыл сам Тарнопольский, заулыбался, поздоровался и радушно предложил войти.
– Спрашивай, Серый, – сказала Лариса, угнездившись на своем необъятном диване. – Я вижу, тебя просто распирает.
– Давай, – фыркнул тот, – а я тебе апельсинчик подброшу, хочешь? Меня ими завалили!
– Помню, – улыбнулся он. – Я хотел на них посмотреть. Только, Ларис, умоляю, без знакомства с твоей родней!