– Дурак ты, Серый, – сказала Лариса, бросила документ на стол, взяла свою порцию и ушла в комнату.
Как ни странно, первые полторы недели без дяди Гены прошли вполне штатно: вала покупателей не было, а с остальным они с Сашей вполне справлялись, тем более, что постоянные клиенты сами прекрасно знали, что им нужно, ну и… Документы проверил, чек пробил, товар выдал, вот и все. Иногда заходили молодые люди с девушками, явно попонтоваться и блеснуть эрудицией перед дамами сердца, но минут через пять под немигающим взглядом Алексея предпочитали исчезнуть. Либо же это происходило после нескольких поправок относительно калибра и прочих ТТХ оружия.
– Ну да. До четырех там еще жильцы вещи собирали, я на кухне кантовался. Потом ты пришла… около пяти? Я ж задремал.
– Я буду вот тут, – Лариса переместилась в изголовье лежанки, подвинув поближе обогреватель, уселась, положив на колени подушку, и похлопала по ней. – А ты ложись. А чтоб не коротко было, с того конца как раз табуретку и подставь.
Она была у него в руках, маленькая, тонкая, и волосы пушистые и мягкие под его грубыми ладонями, и шея такая нежная…
Кошки увязались следом, тут же запрыгнули к нему на диван, мешая снимать джинсы (он вовсе позабыл, что в присутствии Ларисы свои шрамы старается не демонстрировать), окутали, казалось, целым пушистым облаком, только боль в груди не исчезала, а плакать он разучился давным-давно.