– Тикусё! – выругался Фандорин по-японски, чтоб ей было понятней.
Адъютант сразу открыл глаза. Пару раз моргнул, повел головой туда-сюда. Улыбнулся.
Чугунный сказал Гущину: «Поставлю вопрос перед штабом. Прямо сейчас».
Говорили мирно, по-соседски, будто и не было никаких арестованных, из которых двое шли со связанными за спиной руками.
Заоконный мир совсем не манил. Там царило несчастье. По улице тянулись крысино-серые колонны, провозили раненых, спешила куда-то тоскливая толпа. Война.
– Что-то меня вдруг замутило. Простите. Кажется, я сглазила, что хорошо себя чувствую…