Фельдфебель сидел на земле, склонив голову на плечо. Дверь Ледника была приоткрыта.
– Это сильно здо́рово, Романов, что ты явился.
Слабонервных рентгенируй, внутренне усмехнулся Романов, изображая смущение. Мелькнула идея, интересная. А не грохнуть ли обоих прямо сейчас? Глядишь, тут и заговору конец.
– Владимир Зенонович велел немедленно тебя доставить. Готовь грудь для награды, а глотку для коньяку.
– Ах, как некстати эти б-болваны! – сердито обернулся он на пальбу.
Вся прежняя дорога была прямой и ясной, как клинок меча, на котором высечен иероглиф «Преданность». Но обнажать сталь больше незачем, теперь она будет ржаветь в ножнах. У господина умная, волевая спутница, которая сделает мужа таким, как ей нужно, и противиться этому нельзя, потому что он будет с нею счастлив. Такой паре верный вассал ни к чему, им хватит собственной верности.