– Вы начали говорить о том, что собираетесь сделать дальше, – напомнил Эраст Петрович.
– С т-товарищем Заенко? С заплеванными улицами, загаженными храмами, растоптанной культурой?
– Знаю, – внутренне расслабился Алексей. – Сам приказ составлял. Вот, извольте.
Она слушала, терпеливо дожидаясь, пока он заведет речь о главном. Самой наводить его на эту тему будет неправильно.
Появился Шварц уже через час и своим видом навел на Алексея тоску. Лучше уж был бы пролетарий. Такой утрированный еврей с черносотенной карикатуры: носатый, губастый, с копной мелкокурчавых волос, еще и в пенсне. Единственно не картавый, а с неприятной питерскому уху маасковской растяжечкой.
В небольшой безоконной комнате, стены которой были сплошь заняты деревянными шкафами, на длинном столе лежали аккуратно рассортированные ценности: отдельно – серебряная посуда и подсвечники, золотые монеты столбиками, портсигары, царские ордена, серьги, ожерелья, кольца. Были и медальоны, но ни одного с алмазами.