– Кто мы… – отозвался второй, скрученный баранкой, точно так же покрытый серебристым мхом и настолько же мертвый, – …забравшиеся сюда? Сможем ли мы подчинить эту немую глушь, или она подчинит нас? Насколько величественна ее немота, лишенная, быть может, и слуха…