– Милосердия… – вздохнул я. – Я освобождаю тебя от этого приказа.
Забрал рыбу, а к ней – зеленые матовые побеги с острым запахом. По дороге к лагерю почувствовал, насколько я голоден.
Он ничего не мог поделать. Девушка распознала, что он не из Людей Змеев. Ей удалось встать на колени и поднять голову, и теперь она глядела на его попытки взлома с надеждой. Если он попытается уйти, не избежать воплей.
Солидные ворота в частоколе, похоже, когда-то развалили тараном, а может, и порубили топорами. Кусок ворот свисал на одной петле, все остальное – в виде источенных балок – лежало среди папоротника, а то и просто исчезло.
А потом разворачивает его и лупит обухом по концу торчащего из Ствола серебристого ясеневого копья, словно заколачивая гвоздь. Глухой, деревянный стук прошивает молчание ледяного воздуха осени. А потом – снова и снова.
– Ничего странного, – сказал он сам себе. – Скоро праздник. Юха-ха.