Демонстрации хватило: к нам никто не цеплялся, даже когда мы ехали узкими улочками. Солнце едва окрасило горизонт, показало краешек своего диска, и город тонул еще в глубоких тенях.
Когда она пронеслась в воздухе и повисла в полуметре от его лица, похожая на ожившую куклу Барби, охваченную переливами света, он как раз отпивал из фляги.
– На карте! На картинке я рисую север вверху, юг внизу и так далее. Понимаешь?
– Я продаю деющие предметы, – поясняет он, вставая на ноги. – Не знаю, что оно может сделать, но я чувствую, что в нем есть сила. Может, ввергнет владельца в несчастье, а может – оно никогда не промахивается, если бросить его во врага. А может, оно превратит его в дерево? Назову его Копьем Дураков.
Сноп смотрел, как я делаю глоток и отставляю чашу на стол, а после охватил ладонью кулак и поднял тот ко лбу.
Насколько он разобрался в планировке здешних домов, всегда почти одинаковых, выстроенных словно одной и той же фирмой-разработчиком, в умывальне должен быть второй, черный выход, ведущий на закрытый двор с хозяйственными постройками.