– Ждать! – крикнул Н’Гома. – Не стрелять! Подпустить ближе! Нгодани! Рахии!
После полудня я то и дело поглядывал на солнце, которое, казалось, приклеилось к небосклону – будто хотел насильно подтянуть его к горизонту.
– В селение Грюнальди, – говорю я. – Помнишь, где это?
Драккайнен встал как вкопанный и опустил руки, положив на землю Грюнальди: тот повалился, словно мешок.
В жилу духа, что бьется сбоку на шее. Обсидиановый коготь, острый, словно обломок стекла, и твердый, точно алмаз. А потом – кто нас удержит, если мы поведем за собой архиматрону с клинком у горла?
Мы снова встречаемся с ней на поле боя. В пустой, устланной телами и доспехами котловине среди скал, где властвует Хатрун. Она сидит на каменном троне с высокой спинкой, скрестив ноги, одна рука на щите, вторая держит копье, упертое в землю одним из наконечников.