– Где восток?! – кричал высокий муж в красном плаще и доспехе, какие я видел лишь на старинных рисунках и барельефах. На его голове был старинный шлем тимен басаара с кисточками по бокам и колючим жестяным гребнем; в руке же он держал Глаз Севера. Зрачок Глаза находился в непрестанном движении.
Потом Вуко поднялся, ухватил толстяка под мышки и усадил в клетку, забросил на шею жердь и привязал руки. Закрыл дверку, защелкнул замо́к, а ключ выбросил куда-то в темноту и веющую снегом поземку. Взвесил в руке тесак, казавшийся ножом-переростком шеф-повара, небрежно оправленным в дерево, презрительно скривил губы и послал тесак в темноту следом за ключом.
Вторая порция была обильнее и сразу занялась огнем.
Волк исчез. Драккайнен миг-другой постоял неподвижно, потом сполз в траву и с усилием отпустил судорожно сжатые рукояти обоих мечей.
Мне снится группа призрачных музыкантов. Адская капелла, что сидит на бочках и табуретах, выставленных на поляну, и играет странную громкую музыку. Худой флейтист с лицом, похожим на череп крысы; покрытое пурпурными язвами существо, напоминающее раздутую, человекоподобную жабу, играющую на волынке, и человек-омар в шипастом алом панцире, накручивающий шарманку или теорбан. Музыка громкая и писклявая, она почти заглушает ужасное гудение пожара. Пылают деревянные дома, в фейерверке искр проваливается крыша, огонь встает под черное небо.
– И не думай! Хочешь убить такого славного зверька лишь потому, что голоден?!