Не знаю, где я, не знаю, что происходит, но все это может подождать до утра. Пока что льет дождь, воет ветер, снаружи ночь. А я наработался. Хватит.
Загонщик по ту сторону упер ногу в борт повозки и тоже выстрелил, таким же моментальным движением, словно не раздумывая. Мужчина остановился на полушаге и покачнулся, на его плетеном плаще появилась кровавая точка и проблеск стали. Брякнула тетива солдата, стоявшего рядом с нами на седле, через миг, с коротким шорохом прилетела стрела с той стороны повозок. Но мужчина продолжал идти. Остановился на миг, сломал стрелу, торчавшую у него в груди, потянулся рукой за спину, схватил древко и вытащил вторую. И сразу же его прошили еще две. Стоявший на седле стрелок захихикал.
Он пробирался в метели от одной скалы к другой, от одного пятна тени к другому. Косматый плащ облепил снег, как и его импровизированный капюшон.
– Это… твой отец? – беспомощно спросил разведчик.
– Мне жаль, – терпеливо прошептал Драккайнен. – Я бы и хотел пришибить что-то отвратительное, но здесь и сейчас у нас есть только заяц.