У меня есть огромное желание так ее и оставить.
Я провернул кольцо, сзади щелкнуло, я крутанул посохом, который уже стал копьем. Уклонился, ударил, парировал древком и пнул мужчину в колено, уклонился, снова парировал, клинки звякнули, и мы отпрыгнули друг от друга.
– Откупорь… тохимон… – прохрипел Крюк, глядя на меня странно блестящими на мертвенно-бледном лице глазами. – Откупорь… пробку…
Брус вытащил из одежд платок и отер им залитое потом лицо.
– Ты видел, что такое Деющий. Видел живые тернии из железа. Видел движущийся за́мок с миллионом клинков и колес. Видел людей, заклятых в деревья и камни. Видел тварей из холодного тумана. И что? Ты ведь наверняка отправился с ним говорить? Сказал, что заберешь его за море домой? Может, напомнил ему о делах, которые остались там, в далеких краях? А может, ты решил взять его за загривок и отнести на то место как щенка, который вылез из псарни?
– Жаль, что пророчица не думает, как ты, – ответил Мрак из-за своей кольчужной завесы. – Когда бы она взглянула на имперскую армию, когда бы подсчитала клинки и мешки дурры, наверняка никогда не покинула бы свою пустынную пустыню. Но она предпочла гнаться за ветром и светом луны. Верить снам. И теперь ее сны должны стать снами всех по самое Всеморье, Кебир и Нассим.