Ну и пусть. Если придет в лагерь – дам ей поесть. Если сбежит – не стану гнаться. У всего есть свои границы, у моего простецкого идеализма – в том числе.
В конце концов я высмотрел Бруса, который, словно почувствовав мой взгляд, открыл глаза и испытующе на меня посмотрел. Когда он повернулся на бок под одеялом, я увидел, что в руке он все время сжимает нож. Брус спрятал его под узелком, который держал под головой, подмигнув мне со значением.
– Его пытаются спасти. Но мне приходилось видеть немало ран. Дротик выпустил ему воздух из легкого и, наверное, зацепил сердце. Стрела прошила почку. Он умрет.
Женщина, укрытая с головы до ног в красный плащ, с лицом, спрятанным под капюшон, проходит между двумя коврами из людей. Людей коленопреклоненных, упирающихся лбами в песок. Бьются на ветру флажки и пламя факелов. Красные, свободные одежды блестят и бьются на горячем ветру.
– И что бы ты сделал? Ехал бы дальше в сопровождении безумца?
– Когда вы плывете по морю, откуда знаете, как попасть в нужное место?