Вуко сделал несколько жестов, и все встали в круг, конскими головами внутрь. Варфнир тряхнул головой – словно похмелье было чем-то, что можно стряхнуть, как хлопья снега.
– Я разожгу огонь, – сказал он. – Сожжем жреческие тряпки.
Беглец вьется, как змея, вокруг Ствола, ползает по мху и сохлому папоротнику, шаря ладонями, будто слепец. Что-нибудь. Хотя бы камень.
Стоит так, на коленях, с запрокинутой головой, поднимая в окровавленных руках меч разведчика, синоби-кэн фирмы Nordland Aeronautics. Хихиканье, что рождается из плача, перерастает в победный рык. Писклявый и странный, он кончается гремящим шипеньем, которое могла бы издать гигантская рассерженная змея.
– Необязательно. Возможно, вам не удастся, но вы останетесь живы. Я в это верю. А теперь – и сам не знаю… Думал, что, возможно, ты сумеешь ее защитить.
Я был уверен, что через миг он на меня набросится. Чувствовал я себя так, словно стоял перед большим боевым леопардом, который внезапно взбесился. Потому я не изменил позу, не поднял меч. Если бы я принял боевую позицию, Брус почувствовал бы, что я боюсь. Я стоял, выпрямившись, и властно глядя на него.