– Я не знаю, насколько это далеко отсюда, не знаю и сколько времени прошло, но знаю нечто, что может быть важно, – заявил я. Фитиль смотрел на меня неподвижным, уставшим взглядом. – В селении Аширдым обитает немного жрецов. Всего несколько. Есть там одна старая Ведающая, которая может оказаться опасной. Но архиматрона не имеет никакой силы. Не может деять, не умеет и править. Она лишь следит за мостом и задерживает множество путников. Часть убивает в храме, а часть направляет в амбары. Между ними есть как кирененцы, так и другие люди, которые бегут от власти Праматери и Красных Башен. А весь город завален дуррой, там полно стад скота, которых жрица не желает отдавать высоким родам, поскольку боится, что попадет от них в зависимость. За всем этим присматривает едва ли бинхон пехоты и хон легкой кавалерии. Загонщики. Они из «Змеиного» тимена, скучают и у них низкая мораль. Есть еще храмовая стража. Хон, может, два. Сборная солянка. Бандиты и мародеры. К тому же за городом, не далее, как в перестреле за мостом, теперь появилось урочище. Я знаю, поскольку видел это собственными глазами. Это все. Я подумал, что если бы я был пахан-деем или тимен-басааром, я бы хотел об этом услышать.
– Ага, – ответил Вуко. – После войны захвачу тебя сюда на прогулку, проверишь ее. Изнутри. Но я бы сказал, что реклама преувеличивает. Так, для туристов…
– Ты – проекция моего мозга, – терпеливо пояснял Драккайнен. – Если меня убьют, тебя убьют тоже. Понимаешь? Ты существуешь потому, что существую я. Пройти этот перевал, не став пищей драконов, – твоя задача тоже. Пусть меня kaikenläista, но тебе лучше бы начать думать.