Каменная сторожевая башенка стояла среди вьюги тихая и неподвижная, лишь огонь очага бил сквозь оконца.
Кебириец вынимал иглы одну за другой. Это приносило мне облегчение, но всякий раз, когда он поднимал руку к моей голове, по телу пробегала судорога страха. Когда он вынул последнюю, я свалился на пол совершенно без сил.
Я почувствовал беспокойство и пошел к Н’Гому, что грелся у огня с кубком отвара в руке.
Я и правда не видел, и мысль о том, что придется на одном из них ехать, вызывала беспокойство. Мне приходилось делать всякое, но я не знал, как справлюсь с таким. Сесть на гигантскую пустынную птицу, способную одним ударом убить скального волка.
Крик внезапно стих, словно обрезанный ножом.
Драккайнен присел у очага и растер в пальцах щепотку пепла.