– Я чиновник пятого ранга, ситар пахан. Я – убогий синдар. Хочу вернуться в родной дом. Прежде чем пришла пророчица, я обитал в Маранахаре и ел всякие вещи, не только то, что приказывает Кодекс. Это были другие времена. Где мой дядя? Позволь мне его увидеть.
– Сейчас что-нибудь придумаем… – простонал он, взбираясь на сундук повозки и ощупывая ко́злы. Потянул за что-то, и вдруг раздался тихий щелчок.
Снова кусает черный плод, потом, охая, копается в карманах, пока не находит небольшую плитку соли, которую давит на камне рукоятью ножа. Плод, посыпанный грязной солью и наверняка украшенный муравьями, становится куда лучше.
– Странствующий не обладает нынче достаточно чистым духом, чтобы сойти в святой санктуарий, – заявил Брус суровым, скрежещущим голосом.
Драккайнен дернул прутья, но те держали крепко. Петли, хоть и ржавые, тоже выглядели солидными. Это были примитивные пальчиковые петли, их можно поддеть, но для такого требуется лом. Ни один из его мечей не выдержал бы такого. А перочинный нож со струнной пилой куда-то делся.
– Кто еще хочет говорить? – спрашивает наконец Укко.