Его вопль чуть не срывает с дома крышу. Вопль жуткий, отчаянный, во все горло. Длится он долго, пока кожа на тыльной стороне ладони не натягивается и оттуда не показывается кончик острия и струйка крови.
– Я бы и так тебя запомнила. Однажды ты дрался со мной – и победил. А потом любил меня – и победил снова. А должен быть несмелым и неловким. Это должно было остаться милым, но необязательным воспоминанием. Ты не имел права делать так, чтобы я пережила нечто подобное.
Тетива брякнула, стрела ядовито зашипела и с глухим хрустом воткнулась в цель. Все слилось в один печальный звук.
Освещен он был моргающими лампами, чей свет ползал по каменным телам женских демонов, сплетенных в экстатическом танце. Призрачно отсвечивал на вытаращенных глазах, украшенных белыми перламутровыми раковинами, на кровавых зубах, подобных крюкам, нагих грудях и ногах. Казалось, по ним ползли огненные змеи.
Драккайнен присел и поднял ведро так, чтобы она смогла напиться.