Одеревеневший гнев, замерший в слоях и волокнах древесины.
Драккайнен остановился лишь на секунду и взглянул на нее со стиснутыми зубами. Дописал и этот пункт в счет к ван Дикену, приготовился бежать дальше.
Поверхность близкого ручья покрывается вдруг стайкой серебряных проблесков; небольшие рыбки, блестя словно монетки, бегут на берег и отчаянно выпрыгивают из потока, а через миг вода вскипает.
Чем я отличаюсь от ван Дикена и остальных? Я не ученый. Мне не хватает аналитического подхода к миру. Склонности искать упрощенные, моделированные объяснения. В каком-то смысле – неумения отличать модели от реальности. Любви к теоретизированию. К раскладыванию всего по полочкам. К удерживанию разума в мире абстракций. Всю жизнь меня наполняет адреналин. Переживать, а не анализировать. Я привязан к дословности. К событиям, людям и местам. Я этим живу. Мое отношение к миру по сути созерцательно. Я просто человек. Но я располагаю и другим знанием. Менее богатым, менее упорядоченным и вообще – меньшим. Только то, что совершает мой приятель-чародей из Амстердама, не кажется мне разумным. Возможно, за этим стоит некая теория, для которой я слишком глуп. Сублимированная, философская точка зрения, о которой можно часами говорить на жаргоне, наполненном «симулякрами», «дерриватами», «модальностями» и «понятийными десигнатами», которые на практике сводятся к примитивному презрению к людям, тирании и комплексу власти. Времена, когда знание было функцией мудрости, давно миновали. Теперь это лабиринт противоречивых взглядов, пребывающих на высоком уровне абстракции, на котором «модель модели» – первый класс, вторая четверть. Неужели это необходимый механизм, чтобы сделаться магом?
Перед ним двигаются скальные стены, тронутые лишь мягким светом язычков пламени.
Постель, из которой он выскочил, тоже давно никому не служила. Кости, перемешанные с клочьями шкур, лежали в беспорядке, как он их разбросал, но между веточек ребер успело прорасти молоденькое деревце.