Я кивнул. Следопыт подошел к столу и поставил на него одну ногу, затем уперся в бедро и взглянул Брусу прямо в лицо.
Но когда возвращаюсь, нет уже чувства, что я шестнадцать часов проработал в каменоломнях.
И дело не в боевом режиме, без которого я все же имею, говоря статистически, шансы выйти живым из трех или четырех схваток из десяти. Но как теперь выглядит моя сопротивляемость, память, куда девались знания, полученные в ходе обучения?
Часовые заметили пришлеца, когда тот появился на пляже, – темная фигура, напряженным шагом идущая вдоль озера.
– Если сейчас я спрошу, ты ответишь: «Ох, это было в нашей семье давным-давно. Принадлежало еще моему деду, который торговал со странниками из пустынных караванов». Тогда я спрошу, как синдар в те годы мог унизиться до торговли, а ты на это со стыдом скажешь, что в пустынных селениях действуют немного другие обычаи, они далеко от Внутреннего Круга, а жить как-то нужно. Ешь, парень. Ты часто ел кирененскую еду?
Мы неторопливо подъехали, рассекая толпу, что расступалась перед нашими онаграми и припадала к земле, словно трава на ветру, поднимаясь лишь в трех шагах позади нас.