– К барону еду, но подарки везу его дочерям, – поправил он собеседника, мимоходом проговорившись о подарках. Черт, ну не хотелось ему, чтобы хоть кто-то знал о ценных вещах в багаже. Еще скажет где-нибудь не к месту, а другие услышат, то сделают зарубку в памяти и устроят теплую встречу на дороге. – Ладно, драконы с вами, беру вас. Надеюсь, не пожалею.
– А это у тебя откуда? – хуторянин чуть повел влево-вправо шеей.
Всю ночь он проворочался на кровати, сбивая одеяло и простыню в ком. И только с первым петушиным криком забылся тяжелым сном. Утром, за завтраком в харчевне постоялого двора, он поймал себя на мысли, что неотрывно смотрит на парочку мужчин, пристроившихся через два стола от него. Дородный мужик лет пятидесяти в одежде богатого купца грыз гусиную ножку и одновременно с этим что-то тихо диктовал своему спутнику, юноше не старше восемнадцати. Тот торопливо черкал белым длинным пером на листе бумаги, иногда макая кончик пера в чернильницу-непроливайку. Именно перо и привлекло внимание Кости.
На следующий день с этой запиской и несколькими листами с чертежами из тайника Костя навестил вдову Вермар. Девушка снимала две комнаты с отдельным входом в большом доме в Верхнем городе. Когда она открыла дверь и ответила на приветствие с милой улыбкой, Костю всего обдало жаром. На миг его одолели сомнения в правильности принятого решения.
– Сопроводить в одно из местных баронств и обратно.