– Ага, спешу и падаю… – хрипло произнес парень. Первым делом он сорвал разрядившийся ошейник. С наслаждением потер шею, которая до этого была скрыта полоской металла. Потом принялся действовать.
Все это время вампиресса с интересом прислушивалась к разговору людей. Слов не понимала, но видела, что это не мольба о помощи и не просто проклятия.
– Успеешь… – пропыхтел тот, пытаясь в одиночку стащить с места тяжеленный груз. Удалось, но друг мгновенно покрылся испариной, несмотря на прохладную погоду. Костя вытащил из багажника канистру с топливом, поставил на тележку и впрягся рядом с другом. Вдвоем дело пошло живее, но понадобилось пятнадцать минут, чтобы затащить генератор в глубокую балку, дно которой было завалено разновеликими булыжниками. В одном из склонов чернела дыра в человеческий рост.
«…Вот она и вытянула силы из парней, чтобы поставить на ноги наемника и восстановиться самой», – вспомнились слова Торрпаша.
– А в тебе есть стержень, мальчишка, – неожиданно произнес барон, деактивируя боевой амулет. – Жаль, что родился не благородным.
Облегчение наступило на четвертый день после того, как он покинул развалины. Жара уже не так действовала на организм, нормально дышалось, мозг не стремился свариться в черепе. Старая кожа давно сползла лохмотьями. Под ней наросла новая, необычного цвета с бронзовым оттенком, стойко выдерживающая злые солнечные лучи. Тело привыкло к пеклу и научилось экономить каждую каплю влаги. Примерно каждые полчаса Костя делал несколько глотков из небольшого, полуторалитрового, медного мятого кувшинчика. Его он нашел в первых развалинах на третью ночь, когда собирал камни и черепки для еще одной пирамидки. Правда, без волшебного амулета результативность второго сооружения оказалась крайне низкой.