Я судорожно задышала в подушку, пахнувшую плесенью и сыростью.
Кажется, я все-таки немножко оглохла. Потому что когда улизнула с торжества и потихоньку вышла из башни на воздух, на меня обрушилась такая тишина, что показалось – я напрочь лишилась слуха!
– И ты, Ветряна, мне тоже не нравишься! – заявила Данина. – Ну-ка, покажи язык!
Как странно. Серый туман клубится вокруг меня, образуя туннель. Я неуверенно поднялась, шагнула вперед. Я не знала, куда идти, туннель двигался вокруг меня словно живой, за белесым туманом разворачивались отголоски каких-то действий и событий, тени людей и существ перемещались там.
– Да оставьте вы меня в покое! – досадливо крикнула я и, отвернувшись, полезла через стену. Волк склонил голову набок, став похожим на ворона.
Мы помялись, переглянулись и пошли по комнате, рассматривая обстановку. Рассматривать особо было нечего: кровать с тюфяком, стол, небрежно забросанный бумагами, деревянный сундук в углу. Из примечательного – камин, от которого тянуло живым согревающим теплом. Окошко, как и во всем Риверстейне, – маленькое, слюдяное, мутное.