С отчаянием утопающего я рванула внутри себя стену, освобождая горевший во мне огонь Хаоса. Его пламя взметнулось столь мощно, что не осталось страха, только спокойная уверенность.
– Риверстейн! Кажется, мы в западном крыле! Пойдем!
Он усмехнулся, словно я сказала что-то смешное.
– Они очень слабы. Их плохо кормят, и еще, мне кажется, они чем-то одурманены. Я вижу их глазами и словно сквозь пелену, все плывет, меняется… И я ощущаю дикую слабость и странное желание идти… куда-то.
Медленно, словно раздумывая, потянулись вверх истлевшие тряпки, осыпаясь вниз трухой и гнилой соломой, старый пузатый тулуп, раскачиваясь в тусклом свете, приподнялся и потянул ко мне пустые рукава…
– Расскажи, что ты знаешь о пропавших детях, – посерьезнела я. – Мне кажется, это как-то связано с… тем самым. Хотя они уходят днем, но ведь тоже пропадают неведомо куда, так?