По крайней мере я узнала, кто была та нелюдь, что оставила меня у стен Риверстейна в ночной рубашонке и платке.
Саарххард бросается к ней, клинки в его руках из черных стали красными от крови, но поздно… Поздно…
Не позволю! Не позволю ему умереть! Он должен жить! Хотя бы для того, чтобы ответить на все мои вопросы.
На третий день Ксене стало лучше, жар немножко спал, и она, измученная горячкой, уснула. Мы с травницей, все три дня спавшие по очереди на тюке с сеном, облегченно вздохнули.
Ксеня тоже провела ладонью и посмотрела удивленно.
– Что я здесь делаю? Ты сама меня позвала!