Я следила за газетами, но в них про нашу Семью не писали ничего. И это могло означать как и то, что всё хорошо, так и то, что всё плохо, но Император Ашш запретил оплакивать, как он любит делать. Я даже не знала, что тётя сказала про меня. Что я погибла? Упала с лестницы и свернула себе шею? Перерезала вены из-за братьев? Сбежала с женихом? Что? И как там сама тётя? Семью дес Аблес словно бы выкашивает какой-то неведомый рок. Моих родителей унесла какая-то неизвестная болезнь почти сразу после моего рождения. Дядя пропал, когда мне было пять, и я уже ничего не помню, даже и самого дядю практически забыла, потому что тётя не любила об этом говорить. Наверное, слишком больно. Но она нашла в себе силы как-то жить дальше, вырастить детей, своих и меня, и вдруг такое вот… Императору что-то втемяшилось, и р-раз – казнить, сжечь и забыть. Каждый раз, когда я думала о том, каково пришлось тёте, у меня наворачивались слёзы, и одновременно темнело в глазах от злости и ненависти. Я найду твоё слабое место, Император Ашш-Ольгар, и заставлю тебя страдать. А потом убью. Ну, или просто убью.
Почти неделя пути вглубь Ликонского королевства, и вот мы во дворце Его Высочества. Дело поздней ночью, и я, следуя под конвоем из уже примелькавшихся и почти родных мне молчаливых дам в отведённую мне комнату, вижу себя в кровати и не жду, не предвижу никаких сюрпризов. Оказывается, зря.
Ближе к городу Император накинул плащ и мне тоже велел, так что к воротам мы подъехали инкогнито, просто два путника, господин и слуга. И мне впервые пришлось пообщаться со стражей на въезде в город.
– Предлагаю также рассмотреть дело самого Главы тайной службы.
– Ашш, – нежно воркует, наконец, Мирислава, отставляя в сторону свой десерт, к которому не притронулась. – А почему бы тебе не породниться с нами и не жениться на одной из сестёр Ондэла?