Им обоим явно неохота, но, наконец, один из них спрыгивает с лошади и, придерживая её за повод, наклоняется за моей «потерей».
И я не знаю, что ответить, потому что с языка вдруг рвётся совершенно неожиданное, неуместное и порождённое, пожалуй, по большей части лишь благодарностью «я Вас люблю!». Но я, конечно же, не говорю. Испуганно и удивлённо прислушиваюсь к себе и молчу.
– Пожиратели? – нерешительно спрашиваю я, сама, вроде, понимая, что нет, не то, но кроме кваррны и пожирателей мне ничего толком и неизвестно.
Девушка поднимается, не сводя с него взгляда, а я топчусь рядом и чувствую себя совершенно не при делах. Я не могу ей помочь, ведь она даже не разговаривает со мной. Или же наоборот – она не разговаривает со мной, потому что я ей помочь не могу…
Конечно же, я не собиралась ему признаваться. По крайней мере, вот так вот. И теперь у меня ощущение, словно кто-то пригласил меня на ужин, а я заявилась туда в свадебном платье и со священником. Так же неуместно и избыточно.