Он более не обращает на меня внимания, я – не больше чем предмет мебели, и далеко не самый значимый. Мне кажется, что даже на золотую кровать Ашш посматривает с большим расположением, чем недавно на меня. Надев ту самую золотую рубашку, он уходит, а я так и остаюсь стоять в его комнате возле двери, не зная куда бежать и что делать.
Впрочем, сам он пока в шатёр не идёт, отправляет туда меня, и я с благодарностью иду, ложусь, чуть потягиваясь, и чувствуя, что за три дня дороги вымоталась довольно сильно. А стоило ли, интересно, так гнать, чтобы обнаружить здесь уже давно поджидающую княжну? И что будет делать Ашш, если она откажется возвращаться? Пригласит князя или аррагарского царя сюда? Хотя она, конечно, надо признать, красива и, что ещё важнее, кажется, знает, что с этой самой красотой делать, как себя подать, и вообще…
– Допустим, Рой – это я, – произносит рядом со мной надменный голос Его Императорского Величества Ашш-Ольгара. – И что?
Одно хорошо – теперь он знает, что это его веретено не имеет ко мне ни малейшего отношения.
И в самом деле, письма вспыхивают одно за другим, и я всё больше нервничаю, а ему, похоже, всё веселее.
Теперь он смотрит на меня как какой-нибудь хищник на свою жертву, с которой играет: стоит сделать хоть одно движение – тут же прыгнет… И надо бы затаиться, наверное, промолчать, но если бы все поступали хотя бы в половине случаев разумно…