Довольно-таки скоро появляется Диего. Как бы я ни верила в своего невероятного Императора, у меня успевает мелькнуть мысль, что он ошибся. Или же обстоятельства изменились, заставив аррагарца передумать, и сейчас меня – меня, а не двойника, которого Шаргрен, наверное, ещё и не успел сделать! – поведут к Рогулу.
– Нет, мой Господин, – я пытаюсь если не изобразить раскаяние, то хотя бы на него намекнуть, но получается почти с гордостью. А ещё… ещё он внимательно на меня посмотрел, но и не подумал целовать. Хотя и сказала я, конечно же, не для этого, просто от ассоциаций с этим обращением мне теперь очень сложно избавиться.
– Золото, – поясняю я, так как повисает вопросительное молчание. – Вся комната Аники была в золоте. И здесь… эта вот кровать… и потом он надел золотую цепь. И золотую рубашку… И он спал в кровати!
– Забавные, – кажется, заулыбался Ашш. – Не липкие, нет.
– А почему Вы думаете, что кровь должна была быть именно тут, мой Господин? – спрашиваю я, и ответ приходит не сразу. Сначала Он тянет меня за волосы, не больно, но ощутимо, так, что я откидываюсь на спинку, запрокидываю голову и встречаюсь взглядом с тёмным серебром.
Нас казнят завтра утром. Не немедленно только лишь потому, что нужно время – собрать зрителей. Народ ведь должен видеть неотвратимость и беспощадность возмездия.