Император встаёт, раздражённо – я откуда-то точно это знаю – отбрасывает стул, поворачиваясь ко мне, делает шаг, другой, и оказывается совсем рядом, так, что мне приходится сильно задирать голову. Потому что я хочу умереть, глядя на него с вызовом, не склоняя голову и не предавая саму себя.
И вот теперь можно, наконец, выпрямиться. И даже сесть, наверное, тоже можно – никто из гостей больше не придёт, я уверена, нет идиотов соваться туда, где находится Он. Те, кому не повезло прийти раньше – останутся. И будут старательно создавать видимость веселья, хотя напряжение так и витает в воздухе. Боятся они его, все боятся. Он пришёл всего-то с парой телохранителей, численный перевес – никому и не снилось, а всё равно – даже и мысли ни у кого не возникнет взять и покончить с этим чудовищем раз и навсегда. Вот интересно, зачем он пришёл? Поглумиться? Лично убедиться, что мы не посмели отменить бал? Как-то мелочно это… Ох. А ведь мне придётся с ним танцевать, если он, конечно, снизойдёт. Лучше бы не снизошёл. Увы, но открывать танцевальную часть бала полагается имениннице и самому знатному гостю… пусть и незваному. О небо, ну пожалуйста! Пусть он уйдёт до того, как начнутся танцы! Или наплюёт на наши традиции, что-что, а это уж он умеет…
– Ого, – невольно вырывается у меня. И я зачем-то решаю уточнить. – А «мой Император»?
– Я ни во что не играю, мой Господин, – шепчу я, но это, кажется, злит его ещё больше.
– Соглашусь, – шипит она, и явно собирается ещё что-то добавить, вероятно, что-то крайне нелестное про Ашш-Ольгара, но не успевает.
Он, в общем-то, в своём праве, но это настолько разнится с тем, что происходило между нами последнее время, что ощущается почти как физический удар под дых. У меня даже и в самом деле дыхание перехватывает. И, конечно же, после такого я не смею спрашивать, куда он уходит. И откуда у него в гардеробе вдруг золотая рубашка, а на шее толстая золотая цепь.