Начинается дождь, и я накидываю капюшон. Теперь мы с Ашем, наверное, как две копии – он давно едет в капюшоне, ведь его косища весьма приметна. Мне ещё многое хочется спросить, но надо ждать привала, ведь на рыси особо не поговоришь, да ещё и шум дождя мешает… А привал, наверное, не скоро. И есть время, наконец, немного осмыслить события моей такой насыщенной теперь жизни.
Что именно искать я не знала, но начать решила с переписки с тётей Эльзой, если таковая имеется. Затем, наверное, надо посмотреть с кем дядя переписывался ещё – хотя бы краткий перечень составить, ну и в счета хорошо бы успеть заглянуть. Сколько и за что платил Артуро саф Аблес от имени Семьи дес Аблес.
Границу мы пересекаем без особых проблем, хотя я и волновалась по поводу Ашша – всё же он в маске, вернее, даже в двух: свою приметную, волшебную он скрыл обычной из грубой чёрной ткани, какие носили многие наёмники. Но явно скучающие без женского общества стражники куда больше внимания уделяют мне, моему скромному – и в самом деле скромному! – декольте, осмотрев документы моего «охранника» и его самого лишь мельком. Да, я теперь в платье, и с удивлением понимаю, что очень даже соскучилась по этой женской одежде. И даже то, что штаны до сих пор на мне, под платьем – ехать по лесу в седле по-женски – не моё, да и седло у меня не то, всё равно, я чувствую себя по-другому. На мои документы, как мне кажется, аррагарские стражники и вовсе не взглянули, так что я даже немного расслабляюсь, потому что пока всё идёт хорошо, даже, наверное, слишком хорошо, но я, совершенно неопытная в таких делах и приключениях, наивно не ожидаю никаких неприятных сюрпризов. Да и что толку их ждать? Всё равно ведь не угадаешь, откуда…
– Ашш, у нас же с Вами всегда были такие хорошие отношения!.. – горько вздыхает она. Он молчит, и ей приходится продолжить. – Я подумала, что Вы разрешите мне остаться… Конечно, идеально было бы, если бы Вы на мне женились, но я готова и просто принять какой-нибудь титул!
– Не в этом – точно не припоминаю, – уже серьёзно говорит Ашш. И возвращает вопрос мне. – Так кто это, и почему моя прекрасная Госпожа спрашивает?