— И что же, все прекратится, едва я отдам тебе Роуз? — поинтересовался герцог, практически не сомневаясь в ответе.
— Невозможно, — тем не менее, упрямо произношу я. Однако мои побелевшие пальцы, ухватившиеся за столешницу, говорят скорее о том, что сомнений в его словах у меня практически нет. Но — тем страшнее то, с чем я, выходит, столкнулась.
— Нет, что ты! — ответила горячо и совершенно искренне. — Напротив, в какой-то момент я даже испугалась, что она превратит тебя в герцога. Отдаст его внешность, раз уж она решила поменять вас местами. Я… не знаю, как бы я смогла целовать его губы. Даже зная, что это ты.
Не выпуская моей руки, он подвел меня к сундуку с одеждой, что стоял возле одной из стен. Открыл крышку свободной рукой (той, с которой так и не снял перепачканную землей и кровью перчатку), достал оттуда широкий плащ, укутал меня в него, накинув на голову огромный капюшон, полностью скрывший мое лицо, и тут же потянул к выходу: — Идем!
— Я отвечаю на ваш вопрос. Предельно честно и предельно подробно, как вы меня и учили, — она плотнее обхватила коленки. Не от страха, скорее — от холода. Невольно излишне сильно прижала обожженную огнем грудь. Зашипела сквозь зубы, устраиваясь удобнее. Но глаз от него так и не отвела.