— Нет, что ты! — ответила горячо и совершенно искренне. — Напротив, в какой-то момент я даже испугалась, что она превратит тебя в герцога. Отдаст его внешность, раз уж она решила поменять вас местами. Я… не знаю, как бы я смогла целовать его губы. Даже зная, что это ты.
Не выпуская моей руки, он подвел меня к сундуку с одеждой, что стоял возле одной из стен. Открыл крышку свободной рукой (той, с которой так и не снял перепачканную землей и кровью перчатку), достал оттуда широкий плащ, укутал меня в него, накинув на голову огромный капюшон, полностью скрывший мое лицо, и тут же потянул к выходу: — Идем!
— Я отвечаю на ваш вопрос. Предельно честно и предельно подробно, как вы меня и учили, — она плотнее обхватила коленки. Не от страха, скорее — от холода. Невольно излишне сильно прижала обожженную огнем грудь. Зашипела сквозь зубы, устраиваясь удобнее. Но глаз от него так и не отвела.
— Вот все и кончилось, Роззи, — негромко произнес за моей спиной самый дорогой для меня голос во вселенной.
Однако, выяснить это здесь и сейчас возможности не было. Маркиза спрашивала то о родителях, то об общих знакомых, которых она с легкостью вычислила десяток. Приходилось отвечать, кивать, интересоваться самой… С одной стороны, это несколько напрягало, мне все казалось, что меня пытаются уличить во лжи. Но с другой — это был достойный и привычный вечер для дамы моего круга, и после простонародных забав и попытки примерить на себя жизнь «жены конюха», общество маркиза и маркизы весьма тешило мое самолюбие.
Но я помню, что его пальцы могут быть жесткими. И жестокими. И от этого холодок страха бежит по моей спине.