— Порой, — очень плавно она подлетела и уселась на край стола. Или сделала вид, что уселась. — Если им хоть немножечко повезет, и о них забудут.
— Нужна, разумеется. Мне не справиться самой, и вам прекрасно это известно. Я даже не знаю, с чего начать.
— …Заставить богов изменить их божественные законы, — продолжил он с невеселой усмешкой. — Как думаешь, сумеем?
— Не нравится видеть меня таким? — его горячие руки осторожно ласкали мне спину.
— Знаю, Роззи, как же не знать, — легко соглашается он. — Не очень в курсе, что такое «черное колдовство».
— Бу-удешь, — протянула она с неприятной улыбкой. — Ты просто еще не знаешь, что значит голод. Настоящий, безграничный, скручивающий… И приказ господина. И его обещание кусочка силы… И ты пойдешь, побежишь, полетишь — и будешь! Все, что потребуется, так, как угодно… Измотаешь и убьешь одного — перейдешь к следующему — потом еще, снова… Это как сон — его сон, твой сон, он потом забывается, память удерживает лишь обрывки — но ведь сон повторяется, повторяется… в общих чертах ты все же запомнишь. Правда, тебе станет уже не важно — ну, подумаешь, сдох очередной сладострастный извращенец. Смешной — он молил тебя о любви! Разве лярги могут любить? Только брать, ведь люди для того лишь и созданы, чтоб доить их…