– Ни хрена оно её не удерживает! – доселе молчавший второй офицер зло скривился, и тут же затрясся в сухом кашле. – Без антирада из палатки не выползешь. Пара часов – и ты труп. Поэтому мы пережидаем откат антирада здесь. По очереди. Но всё это хрень! Спецпалатка понижает ионизирующее излучение в пять раз, это последнее чудо научной мысли, изделие «База-2М». Она выполнена по принципу скафандра радиационной защиты, только в ней слоёв больше раз в десять, везде освинцованные нити и другая хренотня. Весит два центнера, вдвоём на пневмоусилителях волокли! Но защиты один хрен не хватает! Просто внутри палатки организм накапливает радиацию медленнее. Поэтому все мы сдохнем на недельку попозже!
Два десятка подводников оказались заживо похоронены в стальном гробу, лишённом энергии и заполненном едким дымом. Чтобы не задохнуться, приходилось не снимать дыхательных аппаратов, и чтобы сделать глоток воды, необходимо было предварительно вдохнуть поглубже, и только потом снимать маску. Передвигаться по наклонённой подрагивающей лодке было тяжело, химические патроны регенерировали кислород всё хуже, абсолютная беспомощность давила на нервы. Командир крейсера приказал всем двигаться как можно меньше и беречь силы. Как только лодку перестанет тащить, будет предпринята попытка добраться до аварийных колоколов и покинуть корабль. Все понимали, что это невозможно, аварийные колокола вышли из строя в результате деформации, иначе не имело смысла ждать, когда лодку разобьёт о подводные скалы, океаническое мелководье или ещё обо что-нибудь. Но так у личного состава была хоть какая-то надежда. Сутки все провели лёжа, прислушиваясь к скрежету корпуса, медленно проворачивающегося под давлением водного потока то в одну, то в другую сторону. Ежесекундное ожидание столкновения или разрушения лодки выматывало нервы, и на вторые сутки никто уже не включал аварийные ручные фонари. В темноте всё воспринималось не так остро и не приходилось видеть мертвое обожженное оборудование, лишний раз подчеркивающее полную безысходность.
Порфирьев бросил взгляд на корчащегося в приступе рвоты генерала и вновь перевел его куда-то в глубь пылевой завесы.
– Через город нельзя. – Порфирьев положил на лоб лейтенанту последнюю холодную тряпицу. – Ещё один такой переход, и никакой антирад не поможет. Лучше лишнюю десятку в обход. Дойдём за пятнадцать часов, это два перехода под антирадом. Там есть техника?
– Тогда флягу подобрал и пошёл вон! В свой угол! – генерал убрал пистолет в кобуру и улёгся на лежанку, забывая об Антоне. Проснувшиеся от его криков солдаты проводили Овечкина усталыми взглядами, но никто не демонстрировал злобы или агрессии, ослабевшие люди с безразличием закрывали глаза и вновь погружались в сон. Антон уселся рядом с женой, молча взял её за руку, и его глаза застыли на завернутом в грязный брезент трупе дочурки.
На это ушёл весь день, в течение которого пожарный занимался подгонкой новых скафандров. На этот раз все размеры были большими, и снаряжение досталось всем, даже самым крупным, Диларе и бывшему спортсмену-армянину. Антону новый скафандр был широковат, и пожарный больше часа мастерил уплотнительные накладки, вырезая их из поврежденного пулями старого комплекта. Дилара умоляла Александра подогнать скафандр для Давида, но разница в размерах была слишком велика. Пожарный провозился несколько часов, пытаясь подрезать, утягивать, перематывать и тому подобное, но так и не смог добиться полноценного решения. В конце концов ему удалось добиться грубой подгонки, но он сразу заявил, что получившаяся конструкция далека от идеальной герметичности, шина обогрева тоже нарушена в нескольких местах, поэтому надевать весь этот суррогат нужно прямо на обмотки, в которые закутан Давид, а потом увязывать и закреплять ещё раз. Но даже такое решение для Антона с Диларой было огромным облегчением. Ребёнка будет защищать полноценный гермошлем с профессиональной системой дыхания, это гораздо надёжнее простой строительной каски, соединенной с респиратором посредством скотча и прозрачных пластиковых пакетов. Пока Антон обучал сына пользоваться встроенной в скафандр рацией, в эфир вышел Порфирьев и объявил, что всем необходимо подойти в полупустой ангар, к вездеходу на воздушной подушке. Оказалось, что техникам удалось завести машину.