Эйвилна передернула плечами. Она не любила, когда супруг говорил о сыне так, будто тот испытывает настоящие эмоции, будто ему может что-то понравиться или не понравиться, будто он может быть чему-то рад или не рад. Она считала это кощунством. Все равно что про слепого сказать, что он прекрасно видит, а про безногого — что он прекрасно танцует. И Даркус знал об этом. Но не стал в этот раз щадить чувства супруги. Он уже принял решение рассказать ей о наметившемся прогрессе. Поверит или нет — ее дело. Но она должна знать. Декан был убежден, что на этот раз речь идет не о ложной надежде.