После этого южанину оставалось порадоваться хотя бы тому, что в этой адской жаре до строптивого мальчишки никому не было дела. В том числе и разлегшимся прямо на палубе невольникам, которым, кажется, вообще уже было ни до чего: за время плена большинство из них если не отупели, то уже смирились со своей участью. Никто не пробовал возмущаться. Они покорно ели, когда давали пищу, жадно пили воду, безучастно сидели или лежали, когда им позволяли это делать, и так же равнодушно начинали грести, если Кратту требовалось увеличить скорость.