Ужасно горел бок. Я, задрав окровавленную рубаху, посмотрел на огромную ссадину.
– Может, когда и стану. Наши уже далеко, Ларка пришлешь?
– Ничего, мы их скоро нашей настоечкой угостим, – отозвался корм.
Один из рабов, старик, поднял руку, словно в школе.
– Его все равно только два года можно пить.