Но сейчас меня волновало не это. Меня начинал колотить озноб. Тошнота накатывала волнами, к тому же я, видимо, потянул связки плеча.
– Толикаму предложи, – ответил я, – ему больше пойдет.
– Если скажу, что любое добро должно быть вознаграждено, то не поверишь?
Я кивнул на мальчишку. Чустам сел рядом. Мы помолчали несколько минут.
Мы встали и начали делать вид, что работаем. Одноглазый постоял в воротах, наблюдая, как Ларк выливает воду в поилку, а я подкладываю ветки.
– Я письмо написал. Похожу с вами, а потом вернусь.