– Да у нас вон, вольный есть, – кивнул я на Клопа, – хотим к нему в рабство уйти.
– Достало это – корм, корм. А ты побудь им, думаешь, легко?
Честно. Я не против вести переговоры там или разговаривать о конструктивных вещах… Вы просто не представляете взгляды моих спутников на этих разряженных павлинов. Не буду категоричен, я таких тоже не совсем люблю… Но мне кажется, достаточно было сказать: фас…
– Огниво, например, соли немного. Сам разберешься. Кинжалы и ножи складываем отдельно. Тряпье тоже отдельно. Стоп, вместо Опуса возьмешь Лиимуила. Опус, ты с ножницами вроде умеешь обращаться, надо с моего камзола, да и с одежды Толикама срезать все рюшечки.
– Держи, – кинул мне стеклянный бутылек. – Дайте выпить, через осьмушку уснет, и кровь внутрь перестанет идти.
Наверное, нужно объяснить. Я – раб. Нет, не у людей. Я раб орков. Вот уже восемь местных лет я раб. Почему так ненавижу людей? Ну вы даете! Настолько невыносимые условия создают не орки и не проклятая степь, орки не могут такое создать. Настолько невыносимые условия создают люди! Вы думаете, оркам интересно, кто из нас пойдет сегодня пасти хрумзов, а кто – будет унижаться, убирая фекалии? Нет. Им совершенно по колено. Это решаем мы. Вернее, не так, это решают те, кто умело смог облизать зеленомордых выше пяток, конечно, в переносном смысле, но поверьте мне – это недалеко от истины.