Твою мать. Он, наверное, мнит себя Робокопом, выходя на поле против меня. Меч – в смысле палку, обмотанную кожей, он выбирал подлиннее. Я же выбирал полегче. В легкости мое, нет, не преимущество – спасение. Тяжелой, даже если она длинная, я не успевал. А вот облегченной – были шансы, что уйду без травм. Ни разу не получилось, но я знал – шансы были.
– Ага, – подключился Толикам, – он ее втихую жрал по дороге.
– Смертник ты, – раздался незнакомый голос.
Потом меня повели в филиал местной кузни – надеть украшения на ноги и руки. Кузней этот навес со стоящей прямо на земле наковаленкой называть нельзя, тут делали всего две операции – заковывали и расковывали, ну еще изредка наказывали, судя по лавке и палкам в углу.
Я покосился на Ларка. Он, конечно, забитый, но в наушничестве замечен не был. Да и кому ему стучать. Кормов он еще больше, чем я, ненавидит, а орков боится как огня.
Выражение лица деда вроде не изменилось, однако было понятно, что он не в восторге. Мирант склонился над полутушкой птицы и отломил ногу. Местный обычай – трапезу начинает самый уважаемый гость, ну а поскольку он у нас один…