– И помни, он, – ткнул в Клопа корм, – хозяин.
Через десять минут, отведенных на сборы, нас, опустивших головы, вели в кузню. Там во избежание попыток побега на ноги наденут кандалы, которые снимут лишь перед ареной. Руки. Десять дней жизни. Десять последних дней жизни. Орки уважали воинов, поэтому в эти руки мы не будем работать. Нас будут обхаживать, разумеется, в рамках нашего статуса. Мы будем есть сколько хотим, нам разрешат один раз воспользоваться рабыней, вот, собственно, и все обхаживание.
– Вонючий, я жив? – Память обрисовала последние слайды.
– Провозглашаю тебя на правах горна грандзоном рабов по каше, – подхватил Толикам. – Гони империал.
– Руби канаты! – приказал я ближайшему рабу.
Мы с кормом подбежали к низкой двери одновременно. За дверью был узкий проход в темное нутро корабля.