– Да ты погоди благодарить, – остановил я его. – Мне еще два окорока копченых надо и коржиков медовых два десятка. Ну, а что останется – это твое.
Приобретя данную основательность, Фил обзавелся еще и некоторой наглостью, видимо, рассудив, что теперь с ним должны считаться. Он таскался по дому, лез всем под ноги, недовольно щелкая клювом, когда ему наступали на корешки, и устраивал охоту на мышей, выгоняя тех из подпола на свет, что вызывало гнев и пронзительные вопли девушек. Ну вот боялись они мышей. Ничего не боялись – а мышей боялись.
– Это уж точно, – Луиза посмотрела на труп и сглотнула слюну. – Не спешим.
Не отпустил его Ворон. Сказал – либо тут, либо там, сам решай. Но если уедешь, то можешь не возвращаться, причем на подобную поблажку он идет в первый и последний раз.
– Так там все время беспокойно, на этом побережье, – вставил свое слово Мартин – Нордлиги ребята неугомонные, они то и дело там безобразничают. Потом им по рукам дадут – и снова тишина.
Мы составляли свои самые первые магические боевые формулы, кривые и косые, но все-таки – свои. Результаты получались самые разные, порой совершенно непредсказуемые, но уверенности в себе они многим добавили изрядно. Впрочем, особо разгуляться в замке Ворон нам не давал, выгонял на двор. И еще он запретил испытывать их друг на друге. Под страхом смерти запретил.