Один за другим мои соученики терпели поражения. Впрочем, ничего другого ждать и не приходилось, просто в силу опытности наставника и нашего неумения. Силы были слишком неравны. Но победы от нас и не требовалось, нужно было другое – из каждого поединка выносить опыт, понимание того, как именно не надо действовать.
– А что «оно тебя»? – с интересом поинтересовалась Гелла. – Если поподробней?
– Назови Филом, – посоветовала вдруг Магдалена. – У нашего короля при дворе был менестрель, Филом звали. Это недоразумение чем-то на него похоже – беспокойное, зеленое и пауков ест.
– Рано, ваше высочество, – твердо ответил Шеппард. – Пока не подойдет резерв, я ничего делать не буду. Это утвержденный план и менять его не след.
Это было правдой, Ворон накануне где-то пропадал с рассвета до заката, настрого запретив нам покидать дом и двор до того момента, пока он не вернется и не сочтет их пригодными для проживания. В результате мы все сначала дружно убирали наше новое пристанище, а потом еще полдня отчаянно скучали, беззлобно переругиваясь и безумно жалея о том, что с нами нет наших учебников. Отучились мы бездельничать, выбил это из нас наставник. А вот время, напротив, привыкли ценить.
Через пару минут на площадке, которую освещали чадящие факелы, остались двое – мертвый Прим, валявшийся на земле, и пока еще живой я. Но последнее – ненадолго, есть у меня такое предчувствие. Вопрос только в том, кто меня убьет – Эвангелина за своего ученика или Ворон за мою дурь?