– Я говорил про эпидемию, а там были вещи и похуже. В этой мертвой зоне трава не растет, деревья все мертвые. Там не то что никто не выжил, там ничто не выжило.
– Не надейся. Ладно, я гляжу, ты уже выбрал свою половину. Значит, моя та. Надо разобрать вещи.
– Почему? – Он ставит меня на тротуар, но из рук благоразумно не выпускает. – Вот скажи мне честно: что такого я могу сделать с тобой у себя дома, чего не мог бы сделать в любом другом месте?
– Нет, ты послушай, послушай! Я точно знаю: вампиры любят людей! Ну, вернее, могут любить! Иногда они приходят. И влюбляются. В юных дев, глядящих сквозь Бездну… Ну или, наоборот, в мальчиков, если сами девочки.
– Анхен, а почему не видно звезд? Ну, я читала, что из глубокого колодца даже днем звезды видно, а мы же гораздо ниже самого глубокого колодца.
– Чтоб мне было откуда ее срисовывать, когда документы подделывать начну, – ответил Анхен с глубоким вздохом. И посмотрел при этом, как водится, столь серьезно, что поневоле начала сомневаться: а вдруг не пошутил?