Петька облапил меня и попытался поцеловать. Я раздраженно оттолкнула его и пошла прочь, волоча за лапу своего белого медведя. Медведь, если честно, тоже уже здорово надоел. Слишком уж большой, в карман не засунешь, никуда не пристроишь. Так и броди тут с ним.
– Но лекарство… – Какая-то мысль не давала мне покоя. Что-то он сказал… – Ты же сам сказал, та вампирша дала моему отцу очень много крови. В любом лекарстве ее не может быть очень много, даже за весь курс лечения.
– Я больше не буду, – что еще оставалось, больно было так, что едва сдерживалась, чтоб не вскрикнуть.
Помню, как он сидел на ветке какого-то дерева, низкой и толстой, идущей параллельно земле, и слегка покачивался на ней, прислонившись спиной к стволу. А я спустилась к самой воде и опустила руки в ее прозрачную прохладу. Было так приятно ощущать ее текучесть, плотность и неуловимость.
– Нет, милым мальчиком, как он маме представился. А про дядюшку это так, шутка была. Смешны мы ему. Глупые маленькие человечки.
– Они не белые, они серые. Коней белой масти не существует! – Варька стоит на своем.